Дело было на территории бывшего Советского Союза. Судебный процесс был не долгим, но смеялись над ним все, кто о нем слышал. Cудили женщину, служащую в рядах Советской армии, прапорщицу. По обвинению в причинении смерти, правда, по неосторожности, собственному супругу. На оглашении обвинительного заключения, в зале судебного заседания стоял просто гомерический смех. Все участники данного процесса давились не только смехом, но у некоторых уже была икота, судья, которому по должности не положено хохотать на рабочем месте, прикрывался томом рассматриваемого уголовного дела, только прокурор, которому также по статусу нельзя веселиться на оглашении того, в чем он обвиняет подсудимого, еще и от лица государства, лицом просто превращался в раскаленный красный булыжник. Суть дела была в том, что муж обвиняемой прапорщицы очень сильно и практически каждый день пил. Пил практически все, что горит, в очень больших количествах, его иногда приносили домой, зачастую находили валяющимся под домом. Но самое неприятное было то, что у выпивающего мужа прапорщицы от сильных запоев был страшный похмельный сидром. Прапорщица как могла боролась и в одно такое страшное похмельное утро она сказала мужу: «Еще раз напьешься — прибью.» На сильно зависимого мужа-алкоголика слова ее никакого впечатления не произвели, и вечером его сослуживцы принесли и сбросили на кровать. Очнулся он будучи привязанным к кровати и прикрытый одеялом. Рядом с ним стояла центнеровая супруга с большим топором в руках. И со словами: «Я предупреждала? — Вот теперь и не обижайся на меня», накинула ему одеяло на лицо и ударила его что было силы по голове, как вы думаете чем… валенком. Откинув с нерадивого супруга одеяло, она поняла, что муж не дышит. Перепуганная прапорщица побежала за врачом, которому по пути все и рассказала. Смерть констатировали от «разрыва сердца». А помешанную на дисциплине прапорщицу все же оправдали. Суд не нашел ее действия неправомочными и не обнаружил в ее действиях состава преступления. Но, с тех пор, говорят, в гарнизоне где служит вышеупомянутая обвиняемая прапорщица статистика неявки на службу военнослужащих вследствие запоев понизилась, как минимум в три раза.
Предыдущая запись: Таможня не дала добро, а пчёлы дали
Следующая запись: А Козьма Прутков был прав